SRKFC_Russia

#retro : Шах Рукх Кхан - взгляд из Австралии | 2013 год

В дождливом, липком Мумбаи почти полночь, и машина, везущая возможно самого известного актера в мире, несется наперегонки с огромной желтой луной, отраженной в спокойном Аравийском море.

Шах Рукх Кхан - узкобедрый, гибкий герой романтического кино Индии, обладатель состояния, оцененного в 600 миллинонов долларов, и более миллиарда поклонников, - откинулся в кресле, его силуэт обрамлен сигаретным дымом. Безукоризненный в своем свежем сером костюме, крашеные волосы роскошно зачесаны назад и собраны в крошечный хвостик - человек, которого "Newsweek" признала одним из 50 самых влиятельных людей планеты, а "Los Angeles Times" - "возможно самой крупной кинозвездой", сидит в безмятежном облаке спокойствия, попивая черный кофе из малюсенького стакана, облокотившись на стопку любимых книг. 

Мы мчимся по мокрым, лоснящимся улицам Бандры, которая является домом для многих индийских звезд, работающих в киноиндустрии, в которой крутится 2.2 миллиарда долларов. Группа папарацци на мотоциклах преследует нас, время от времени сигналя и стуча ботинками по сияющему белому BMW с моментально узнаваемым номером "555", но Шах Рукх Кхан остается незыблем.

Король Кхан, - это его популярное имя, - едет на премьеру нового фильма "Любовь" ("Issaq"), устроенную его другом и продюсером Джайантилалом Гада (Jayantilal Gada). Ростом ниже, чем вы могли бы представить (1,73 м), он очень вежлив, харизматичен и обладает мягким голосом. Непрерывно курящий, он непринужденно говорит о своей любви к чтению, "очень странном" феномене его славы, своих плохих привычках ("я слишком много курю и мало ем"), своем политическом положении как возможно самого известного в мире актера-мусульманина, феномене Болливуда ("то, что мы снимаем супергероев, фильмы о социальной справедливости... наше разнообразие и долгая история с тех пор, как братья Люмьер показали свой первый фильм в Париже, сделали нас самой лучшей снимающей фильмы нацией") и сложное отношение индийцев к сексуальности. "Мы такие двойственные," - мурлычет он своим хрипловатым, сладким голосом, увековеченным в 75 индийских фильмах. - "У нас есть Кама Сутра и цензура, заменяющая сцены с поцелуями на пчелок и цветочки." Я подавляю кашель в задымленной машине: затемненные стекла всегда закрыты, мне сказали, что в целях безопасности - фанаты так и норовят схватить звезду.

В стране, которая почитает кинозвезд как богов, Кхан, возможно, - самая большая и почитаемая фигура в пантеоне: известно, что во время фестиваля Ураза-байрам, праздника, который знаменует окончание поста в месяц Рамадан, самые злостные поклонники Шаха смотрят его последние блокбастеры 3 раза в день, и это превратилось в некий религиозный ритуал. Влиятельный индийский кинокритик Анупама Чопра описала его как "Бог современности. На улицах Индии постеры с его изображением продаются рядом с портретами богов. В его честь возведены храмы."

После 16-ти часового перелета из Сиднея и сумасшедшей гонки из мумбайского аэропорта Чхатрапати Шиваджи (Chhatrapati Shivaji) через самый киношный город в мире - череда пребегающих мимо сияющих студий и трущоб, гигантские биллборды и украшенные гирляндами грузовики, - я являюсь свидетелем культа Шах Рукх Кхана после полуночной поездки с ним самим из его прибрежного особняка Маннат к моллу Инфинити в Западном Андхери (Andhery West). Как только мы подъезжаем, охрана распахивает дверцы автомобиля навстречу огромной толпе кричащих поклонников, выстроившихся вдоль красной дорожки: фотовспышки взрываются звездной, ранящей глаза пеленой, скандирование "Шах Рукх Кхан" сливается в гипнотический водоворот звука. Я оступаюсь, и горячие тела пугающе окружают меня, когда кто-то из окружения спасает меня, схватив за руку.

Сегодня здесь присутствуют наиболее значительные фигуры, включая суперзвезду боевиков Аамира Кхана, (третий Кхан, - Салман, - ожидающий суда в конце месяца по поводу убийства в результате несчастного случая во время вождения, - завершает болливудскую мусульманскую суперзвездную троицу). Но это ШРК, как его еще называют, тот, кто притягивает взгляды. В лифте, который везет нас на закрытый просмотр, молодая женщина робко спрашивает сфотографироваться: когда он соглашается, на ее глазах выступают слезы. (Позже древняя старушка, похожая на птицу, прижмется к окну автомобиля, трепетно приветствуя актера по мусульманскому обычаю. "Хорошей вам жизни", - желает он ей, и толпа расступается, чтобы дать ему проехать.)

В Индии Кхана называют "Брэнд ШРК". Его обходительный облик - мальчишеские ямочки на щеках, пухлые губы, очерченные как лук Купидона и крючковатый нос пуштуна-воина - улыбается с огромных щитов древнему, разрушающемуся приморскому городу, населенному 20 млн людей, а список его друзей весьма колоритен: от Хью Джекмана, мускулистый торс которого повсеместно конкурирует с ШРК с каждого биллборда по всему Мумбаи на этой неделе, где показывают "Росомаху" ("Wolverine") ("очень славный парень; он ужинал с нами в Маннате") и Джима Джианопулоса из конокомпании "20 Век Фокс" ("20th Century Fox"), до индийского миллиардера Мукеша Амбани (Мukesh Ambani). Ранее, в похожем на крепость Маннате, туристической достопримечательности, излюбленном месте для сотен фанатов, которые собираются каждое воскресенье, чтобы посмотреть на Кхана, который регулярно выходит на балкончик, чтобы помахать им рукой, я вижу воочию работу хорошо смазанной машины за кулисами его публичного имиджа. Маннат также является домом для его детей-подростков Суханы и Арьяна и малютки АбРама (который родился через суррогатное материнство в разгар полемики в мае), его жены-индуистки Гори, сестры Ляли Рукх Кхан и домашней свиты: шеф-поваров, телохранителей, стилистов, управляющих и водителей. У него свой лихорадочный ритм и микроклимат: безумный персонал носится со стойками с дизайнерской одеждой, стараясь соответствовать военнoму расписанию.

Трудоголик, страдающий бессонницей, проведший весь день в движении, говоря о своем последнем фильме - чрезмерно разноцветном "Ченнайском Экспрессе" ("Chennai Express") (фильм только что вышел на экраны в Австралии в рамках самого большого всемирного показа в истории индийского кинематографа.) Редко один, он прохаживается по Маннату поздно ночью, наслаждаясь редкой роскошью "времени, проведенного с собой. Люди думают, что я одинок, но когда бы я смог (побыть один)?"

Кажется, время - самая дорогая вещь в его жизни. Он c горечью говорит о том, что ему некогда смотреть фильмы в домашнем кинотеатре, который он построил, что есть комнаты в Маннате, о существовании которых он не знает, потому что "я здесь недостаточно бываю." Пока я ждала в отеле, мое интервью с ним было отменено несколько раз, перед тем, как меня срочно доставили к нему домой: когда я приехала, мне строго наказали, что у меня есть только 15 минут, чтобы поговорить с Кханом в машине по дороге на премьеру "Issaq" (мне повезло и он пригласил меня посмотреть фильм и мы продолжили разговор по дороге назад).

На следующий день он уезжал в трехдневный тур, а потом ему предстояло ехать в Дубаи и Лондон. Шах пользуется огромной славой среди растущей индийской диаспоры за рубежом. Режиссер фильма "Ченнайский экспресс" Рохит Шетти говорит, что она основана на ностальгии по идеализированным традиционным ценностям его фильмов: "Не странно ли, что наш самый популярный зарубежом актер снимается в самых что ни на есть индийских фильмах?" Съемки в Нью-Йоркской Централ Стейшн в 2005 году были отменены, когда охрана была ошарашена присутствием тысяч поклонников. Билеты на стадион Уэмбли раскупаются за минуты.

В это сложное время очень трудно поддерживать подобный уровень славы, который Шах так умело использовал, чтобы превратить себя в наиболее продаваемую в Индии - а может, и и во всем мире, - звезду. Он понимает, как важно иметь идеальный публичный имидж: это объясняет его почти сюрреальную персону в темных очках и крутых костюмах. Он цитирует своего друга Квентина Тарантино: "Если у вас нет киноиндустрии, которая снимает фильмы с героями и героинями, на которых вы хотите стать похожими, она не выживет." В Болливуде эта старая мистика все еще жива. Голливудские звезды, размышляет он, не испытывают подобный уровень обожествления, потому что "быть звездой там - это всего лишь работа. Но в Индии, все, кто могут увести тебя от реальности, получают статус полу-бога." Он не находит это удушающим, он говорит, что жизнь кинозвезды ему очень нравится, хотя истерия, которая ее сопровождает, может стеснять семейную жизнь (его дети не хотят, чтобы он пошел с ними на премьеру "Росомахи", с сожалением говорит он мне.)

Кхан поддерживает свою легенду через прозрачную доступность, неустанный твиттер и подписывание автографов. Эта тяжелая работа принесла ему огромный достаток, хотя как актер, он большой само-мифологизатор и притворщик, любящий скрываться за маской самоумаления (он только сказал мне, что он просто "заложник мифа Шах Рукх Кхан"), и говорит мне прямо в глаза, что не понимает эту ненасытную, шумную вещь - славу.

Он настаивает на том, что он не бизнесмен и абсолютно дозорганизован. "Глубоко внутри" - говорит он, вздыхая, - "все что я знаю - эти как играть." "Это неправда," - докладывает его ассистент Пуджа - и она права, если посмотреть на размер бизнес-империи, которую построил этот умный актер с экономическим образованием (он также дружит с индийскими династиями миллиардеров Бирла, Тата и Амбани). Журнал "Форбс Индия" ("Forbs India") именует его: "Шах Рукх Инкорпорейтед" благодаря растущему корпоративному царству, которое включает также со-владение крикетной командой "Калькуттские рыцари" ("Kolkata Knight Riders"), компанию по созданию спецеффектов, выступления на свадьбах за гонорары, достигающие 500 тысяч доларов (однажды он сам назвал себя "танцующей обезьянкой"), выступления в детских парках развлечений, участие в международных турах (он выступает в Австралии в октябре) и в бесконечных рекламах, начиная с Пепси и заканчивая роскошными часами Таг Хойер ("Tag Heuer").

Но для него более ценно, чем все это, возможно, публичная платформа, которая была ему дана, чтобы выражать свое мнение. В Индии, когда говорит Кхан, люди слушают, и в этом году он говорил обо всем - от группового насилия и убийства молодой женщины в Нью Дели, которое потрясло весь мир, до обычной изнанки бытия мусульманского актера в преимущественно индуистской нации, насчитывающей 1.2 млрд человек.

Сын активиста из Пешавара, актер зажег искрометную дипломатическую борьбу слов между Пакистаном и Индией в этом году, написав в местном журнале, что он сожалеет о том, что иногда он "становится ненамеренным объектом политических лидеров, которые делают меня символом того, что им представляется плохим и не патриотическим в мусульманах в Индии." Реакция публики на это восприятие дискриминации была настолько жаркой, что министр внутренних дел Пакистана Рехман Малик (Rehman Malik) предложил ему политическое убежище, на что рассерженный Секретарь Кабинета Министров Р.К. Сингх (RK Singh) посоветовал Рехману "волноваться о безопасности собственной страны". Кхан был вынужден выпустить заявление, чтобы прояснить смысл сказанного в статье; его лицо темнеет при упоминании этой "абсолютно глупой аферы", начатой "безответственными журналистами, которые даже не читали гребаную статью: смысл мох слов был извращен и неправильно истолкован, так что, возможно, мне лучше промолчать."

Как один из самых заслуженных и скромных мусульман - он описывает себя как "современного, образованного и крайне либерального" - он чувствует, что должен высказываться, но часто находит себя под прицелом "злых фанатиков с обоих сторон, ищущих, как бы сравнять счет."

Члены индуистской националистической партии "Шив Сена" ("Shiv Sena" - "Армия Шивы") провели демонстрацию под окнами его дома после выпуска его фильм "Меня зовут Кхан" 2010 года о дискриминации мусульман в Америке после 9 сентября (Террористический акт 11 сентября 2001 года, серия четырёх координированных самоубийственных террористических актов, произошедших в Соединённых Штатах Америки. - ЕП). По иронии, его задержали в американском аэропорту, когда он совершал тур, посвященный фильму, и, что совершенно удивительно, - был задержан снова в прошлом году, когда путешествовал с США, за что получил льстивое извинение от американского посольства (позже он с сарказмом заметил, что он ездит в Америку, "потому что работники таможни выбивают звезду из его звездности").

Рожденный в Нью Дели в 1965 году в семье среднего класса, Кхан начал свою кинокарьеру в Мумбаи, снявшись в фильме "Безумная любовь" ("Deewana"). Но настоящий успех пришел к нему в 1995 году с международным блокбастером "Непохищенная невеста" ("Dilwale Dulhania Le Jayenge"); в течение всех этих лет он, однако, сыграл все - от ученого из NASA в фильме 2004 года "Возвращение на Родину" ("Swades") до научно-фантастического героя в фильме 2011 года "Ра 1. Перезагрузка" ("Ra.Onе"). В самом последнем фильме, "Ченнайский Экспресс", Кхан обновляет свой бренд, вернувшись к мощному боевику - классическому герою масала-фильма, который ожесточенно сражается и находит настоящую любовь в комическом, полном приключений путешествии на поезде в южную Индию. Это хитроумный шаг Кхана, чтобы подключиться к старой школе болливудского кино, которое так популярно у ностальгирующей индийской публики.

Он первый, кто признался, что он не самый красивый и не самый талантливый актер в Болливуде (критики хвалили его за его неуемную энергию, но так же насмехались над ним за переигрывание и "пять выражений лица, которые он использует в игре"). Так что поддерживает эту неумирающую популярность в стране, так глубоко разобщенной кастами и религией? Улыбаясь, Кхан, обладатель 13 наград Филмфэр (Filmfare) и премии Падма Шри (Padma Sri) 2005 года за вклад в кинематограф, добавляет, что это не совсем верно: "Мои друзья говорят, что я как ребенок, глупый и дерзкий. Я слишком много курю и ругаюсь со своей женой." Все это он говорит с лукавством, которoe маскирует прирожденный острый ум и огромные усилия, которые он вкладывает в свой имидж приземленного человека.

Наблюдатели отмечают, что его чистый, лишенный скандалов имидж и "очевидная светскость" в религиозном котле нации импонирует зрителям. Как сказала индийский писатель Хариш Дугх (Harish Dugh), Кхан, молодой мусульманин-пришелец без каких-либо семейных звязей, не боящийся показать себя, был первым из пантеона звезд, кто развенчал звездность. Киноиндустрия была "изменена Кханом в одиночку и превращена в место, которое ориентируется на желание людей видеть в их кумирах отражение своих слабостей, боли и страданий".

Кхану также повезло со временем: он добился славы в переломное время либерализации 1990-х годов, гламурные наряды и заграничные ландшафты его блокбастеров в стиле яппи ознаменовали культурное приятие потребительства на западный манер. Однако, он искусно взращивал образ обычного человека на публике. Самая необычная вещь в нем то, что, по его словам, он "носит макияж по утрам". Он делает акцент на своем пренебрежении к к блестящему, искрящемуся панцирю славы и богатства: если он потеряет его "хорошую большую машину и дом", он снова станет ездить на скутере или нанимать вездесущие рикши. Он благодарен за то, что выжил в многочисленных препятствиях - от травм и неудач в бизнесе до преследования мумбаискими донами: "однако, не будем об этом" - говорит он и описывает себя, сорокасемилетнего, как супер-конкурентного трудоголика.

Он говорит, что совсем не жалеет, что отказался от роли в фильме "Миллионер из трущоб", потому что это конфликтует с его участием в индийской версии передачи "Кто хочет стать миллионерм?", хотя твердо заявляет, что хотел снять фильм по книге Викаса Сварупа (Vikas Swarup) задолго до режиссера Дэнни Бойла (Danny Boyle), помешало то, что "права на книгу уже приобрела Fox" (имеется в виду "20th Century Fox" - ЕП).

Когда я спросила его, почему он продолжает искать и заключать сделки, он привел тот же аргумент, который он приводит на вопрос "почему он делает кино?": "К чему лимиты?". В настоящий момент он отвергает карьеру в политике ("Я думаю, что я не подхожу для этого") и отдает всю свою страсть актерству и будущему киноиндустрии, которая будет отмечать точно сто лет с тех пор, как первый индийский фильм "Раджа Харишчандра" ("Raja Harishchandra"), снятый режиссером Д.Джи. Пхалке (DG Phalke), был показан в Мумбаи.

Индийский кинематограф имеет самый большой рынок в мире, здесь продают 3,3 миллиарда билетов ежегодно и выпускают около 1200 фильмов (Голливуд производит в среднем 500 фильмов в год и его мировой зритель составляет всего 2.6 миллиарда). Но эти цифры маскируют некоторые скрытые материальные проблемы: некоторые источники изнутри сообщают, что только 5% выпущенных фильмов приносят прибыль.

Кхан уверен, что киноиндустрия со временем адаптируется к стремительно изменяющемуся миру, который видел слияние таких западных студий как "20 Век Фокс" ("20th Century Fox") и "Дисней" ("Disney"), цифрование фильмов и подъем мультиплексов. Он жестко опровергает недавние высказывания актера-ветерана Риши Капура (Rishi Kapoor) и милашки из независимого кино Анурага Кашьяп (Anurag Kashyap), критикующих "ужасные" болливудские фильмы как "опиум для народа", не признающий суровые реальности страны. Конечно, сильный удар - это хорошо, но в Индии есть множество фильмов, снятых с этой целью, говорит он - что плохого в небольшом эскапизме? (уходе от реальности - ЕП) "Я вам честно скажу, если бы у вас была такая же жизнь, как у большинства индийцев, вы бы простили их за то, чтО они хотят смотреть для развлечения".

Нет ничего плохого в хэппи эндах, добавляет он в свою защиту, - он верит, что большинство величайших мировых произведений поэзии и литературы, даже тяжелые книги русских писателей, которых он любит - Льва Толстого и Ивана Тургенева, привлекают волшебством своих окончаний, которые показывают, что "главный герой все преодолеет, даже если ему придется умереть". Он также защищает обычно мелодраматичные "парень-встречает-девушку" сюжеты ("как они отличаются от шекспировских бессмертных Ромео и Джульетты?") и иногда примитивные песенно-танцевальные номера (вовсе не отличающиеся от голливудских мюзиклов 60-х, говорит он твердо, и весомая традиция рассказывания историй нотанки (nautanki), раннего народного оперного (в оригинале - " operatic" - ЕП) театра, продолжает жить не только в традиционном кино, но и в безграничной любви народа к публичным празднованиям).

Конечно, в его любимой киноиндустрии есть место для совершенствования. Он хотел бы видеть, что в Индии снимают их собственного "Миллионера из трущoб" и "Ганди", более значимые и со спецэффектами (он даже основал свою кинокомпанию "Red Chillies Entertainments" для этой цели), и внедряются в огромный, запущенный рынок молодежи, чтобы составить конкуренцию телевидению и зарубежному кино (Голливудские фильмы собирают 7-9% общей выручки от проката в настоящее время).

Есть еще очень много волнующего, однако: отражая великие социальные и экономические изменения, которые преобразовывают Индию, увеличивающееся разнообразие Болливуда уже породило такие фильмы, как "Барфи" ("Barfi!"), главным героем которого является инвалид, и малобюджетный "Донор Вики" ("Vicky Donor"), романтическую комедию о доноре спермы, а также пылкие фильмы жанра "темный Мумбаи", такие как фильм Кашьяпа (Kashyap) "Банды Вассейпура" ("Gangs of Wasseypur") (Рам Гопал Варма представил новый жанр в 1998 году, сняв фильм "Сатья" ("Satya") - ЕП) и подающий надежды эпический фильм "Упорство в истине" ("Satyagraha").

Австралия - растущий международный рынок, на данный момент она - пятая по величине, если верить дистрибьютору "Ченнайского Экспресса" в Австралии Миту Бхоумик Ланге (Mitu Bhowmick Lange). По данным копмпании KPMG (одна из крупнейших в мире сетей, оказывающих профессиональные услуги, и одна из аудиторских компаний Большой четвёрки - ЕП) Болливуд вырастет с 2.2 миллиарда долларов до 3.6 миллиардов за следующие 5 лет.

Кхан постукивает по стеклу и машет толпе: раздаются возгласы, крики, возбужденный рев, и машина замедляет ход. "Их фантазии - могу я жениться и быть счастливым? Могу я позволить себе маленькую машину и не беспокоиться о ценах на бензин? Жизнь в Индии может очень трудной, и я даю им настоящую фантазию на два часа." - говорит он.

Автор: Шарон Вергис (Sharon Verghis)