Главная » 2015 » Декабрь » 17 » Шах Рукх Кхан для FORBES Декабрь 2015 "Мечты, неограниченные"
20:23 Шах Рукх Кхан для FORBES Декабрь 2015 "Мечты, неограниченные" |
FORBES Декабрь 2015
Мечты, неограниченные
          Самой любимой суперзвезде Индии исполнилось 50. Шахрукх Кхан говорит о том, что, возможно, является самой интересной фазой его карьеры, о балансе между чутьем бизнесмена и инстинктом артиста и о проекте своей мечты: снять такое индийское кино, которое поразит весь мир
сигаретный запах сопровождает нас на всем пути от холла до лифта и вверх до третьего этажа пристройки Манната. Шахрукх Кхан в здании.
На улице перед воротами обширного стоящего у моря бунгало под названием Маннат (что примерно переводится как желание) в престижном районе Мумбая Бандра Бандстанд группы подростков заняты тем, что делаю селфи напротив знаменитой таблички. У Кхана, которому 2 ноября исполнилось 50, выдался редкий свободный день от съемок - главной героине его следующего релиза Dilwale Каджол потребовался выходной, и это вынудило суперзвезду сделать тоже самое, что обычно он делать не любит. Плюс в том, что это позволило ему выспаться.
Когда мы входим в библиотеку, где Кхан встречается с посетителями, он встает и, прихрамывая, подходит к нам - он восстанавливается после еще одной травмы ноги. Одетый в обычную синюю футболку, синие джинсы и подходящие синие кроссовки, Кхан был занят своим Mac, рядом самобалансирующий скетборд IO Hawk. По всей комнате стоят пустые кофейные чашки и стаканы воды, доказывающие, что, несмотря на редкий свободный от съемок день, у суперзвезды, вернувшей себе первое место в списке 100 знаменитостей Индии за 2015 по версии Форбса, был напряженный день встреч.
Это обещает быть самой интересной фазой карьеры Шахрукх Кхана. Актер, ставший предпринимателем - ему принадлежит производственный дом Red Chillies Entertainments (в который трансформировался Dreamz Unlimited, что был у него с актрисой Джухи Чавлой и режиссером Азизом Мирзой), крикетная франшиза Индийской Премьер-лигы Kolkata Knight Riders (с другом Чавлой и ее мужем Джаем Мехтой) и детская компания развлечений KidZania - решил, что теперь он будет делать не один, а около трех фильмов в год.
Список его предстоящих фильмов разнообразен и станет проверкой и его актерской хватки, и деловой. Его следующий релиз - фильм домашнего производства Dilwale, который снимает Рохит Шетти, с кем Кхан сделал хит Chennai Express. Затем в списке есть Raees Рахула Дхолакия, триллер, события которого происходят в Гуджарате, являющийся совместным производством Ритиша Сидхвани и Фархана Акхтара с Excel Entertainment, затем идет Fan производства Yash Raj Films, еще один фильм, которым Кхан очень взволнован. Кроме того, Кхан ведет переговоры с такими режиссерами как Ананд Л. Рай и Гаури Шинде по поводу еще двух фильмов.
Ключевой момент в том, что все режиссеры, с которыми работает Кхан, кроме Dilwale, принадлежат новому поколению режиссеров, которые снимают фильмы, отличающееся от обычных коммерческих блокбастеров, ожидаемых поклонниками. И именно поэтому Кхан, начинавший свою актерскую карьеру с театра и часто проявлявший интерес к фильмам, которые не совсем отвечали обычной схеме коммерческого кино (например, Asoka (2001), Swades (2004), Paheli (2005)), взволнован.
“Но все-таки фильм, который поддержит все эти проекты, должен быть коммерческим фильмом типа Dilwale,” объясняет Кхан. Под этим подразумевается следующее: Если он хочет позволить себе удовлетворять творческие потребности, снимая фильмы, которые отличаются от обычных коммерческих блокбастеров, ему все таки будет нужен тот один мега-фильм в год, который будет выполнять роль финансовой подушки. “Нам придется балансировать, иначе будет трудно вести бизнес, и мне придется занимать и быть во власти дистрибьюторов,” говорит он откровенно.
Сегодня Кхан не может позволить себе увлечься и рисковать ради собственного удовлетворения. Сотни кроров завязаны на его фильмах, и у него есть основной производственный дом, который также должен работать с прибылью. Поэтому большое кино всегда должно быть подстраховкой для небольших фильмов. А с Dilwale Кхан сделал большой шаг вперед на деловом фронте, став дистрибьютором.
“С Dilwale мы сами стали дистрибьюторами. Если мы с этим справимся, то как компания я смогу выйти на позицию, когда не буду нуждаться в посредниках, которые бы говорили мне, каким должен быть мой фильм. Неважно, насколько я могу быть уверенным, если дистрибьютор говорит мне, ‘Sir, ye waali chalegi nahin [Сэр, это не сработает], это наводит на размышления. Становишься неуверенным. Начинаешь прислушиваться к людям в торговле и склоняться к их мнению.”
ОСТОРОЖНЫЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ
Несмотря на то, что он почти полностью устранился от ежедневного управления всеми своими бизнесами, оставив это на свою команду (Red Chillies теперь управляется Венки Майсуром, бывшим главой Sun Life India, который пришел вместе с KKR), Кхан обладает умом, заточенным на бизнес. Red Chillies только что заключил многомиллионное соглашение с Multi Screen Media (MSM), подразделением Sony, по совместному производству в области телевиденья и кино. Всестороннее соглашение является вехой в индийской киноиндустрии и возможно может изменить правила игры. Это также отдаляет спутниковые права на фильмы Кхана от Zee Group, кто также являются его близкими друзьями. Страстный сторонник связей, Кхан решил провести точно сбалансированную игру, чтобы никто не остался недовольным.
“У нас была встреча в этой комнате, и моя команда сказала мне, ‘Давайте откроем вспомогательный кинобизнес, сделаем четыре-пять фильмов и предложим их другим, вне того дружеского круга, кому мы обычно отдавали’. Я сказал, что будет затруднительно внезапно сказать друзьям, что мы не отдадим им, поэтому они сказали, что мы станем поступать порядочно. Первое право на отказ будет за теми, с кем мы работали много лет. Как только они говорят нет, мы выпускаем это на рынок,” объясняет Кхан. Так что он переговорил с Пунитом Гоенка из Zee Group и все объяснил ему, а затем уже подписал соглашение с MSM. “Это также хорошо для них [Zee], потому что они, возможно, не всегда хотят взваливать на себя три или четыре фильма. Но раз я - друг, они могут колебаться, чтобы высказать мне это.”
В некотором смысле, этот баланс, что Кхан достигает между личными отношениями и бизнесом, лежит в основе его успеха. “Моя команда согласна, что в бизнесе нельзя быть только фанатичными и эгоистичными. Будь то Венки или Гаурав [Верма, директор по доходам, который также занимается распределением], мы хотим преуспеть, но разумно. И я по-прежнему имею право сказать нет моей команде, если чувствую, что огорчаю друзей ради лучшего коммерческого соглашения.”
Понимание того, как долго придерживаться чего-то, Кхан усвоил, особенно со своей франшизой крикета KKR. После неудачного старта, когда все, включая его семью, советовали ему отказаться от франшизы, Кхан решил продолжить еще немного, и все стало меняться к лучшему для команды. Сегодня, KKR среди главных франшиз в IPL и дважды выиграла чемпионат. “Я считаю, что, если вы не уходите из бизнеса чуть дольше того момента, когда думаете, что его нужно бросить, тогда все меняется к лучшему.” Деловое чутье Кхана направлено на обеспечения того, чтобы его культовый статус киноактера приносил выгоду его бизнесу - будь то производственный дом или франшиза крикета.
“Мое деловое чутье касается трех вертикалей [фильмы, спорт и детское развлечение], где я чувствую, что должен рискнуть. Может быть, для других подобное невозможно, но я чувствую, что достиг того уровня славы, когда могу рискнуть. Я упорно работаю на свою славу. Это мое ядро. И эта слава помогает строить и развивать бизнес,” объясняет Кхан, который говорит, что члены его деловой команды столь же преданы различным вертикалям, в которых они работают, как он предан своим фильмам. Именно это осознание своей славы побудило его купить крикетную франшизу Тринидад и Тобаго в Карибской Премьер-лиге, присоединившись к звездам Голливуда Марку Уолбергу и Джерарду Батлеру.
“В Тринидад и Тобаго есть огромная индийская диаспора из Уттар-Прадеша и Бихара, и они любят мои фильмы. Таким образом, у меня была уверенность, что ради моей команды люди будут приходить смотреть матчи. Так что, да, я использовал развлечения как ядро и создал вокруг него множество бизнесов. Я уверен, что моя слава добавит еще поклонников и даст бизнесу шанс. В душе я уверен, что когда-нибудь крикет доберется до Северной Америки. Каждый четвертый или пятый человек в мире - индиец. Так что вам не отвертеться, и это случится,” говорит Кхан.
ФАНАТ VFX
Одна из сфер, где искусство кино сливается с актерским и деловым чутьем - это визуальные эффекты (VFX), которыми Кхан особенно интересуется в контексте своего бизнеса. Red Chillies VFX, которая была главным создателем спецэффектов для нескольких крупных индийских блокбастеров, от фильма самого Кхана Ra.One (2011) до фильма Ритика Рошана Krrish 3 (2013), в настоящее время заканчивает работу над спецэффектами для Fan, которые выведут их возможности VFX на новый уровень с некоторыми "никогда невиданными ранее" визуальными эффектами. В кино режиссера Маниша Шармы Кхан играет молодого человека, поклонника, который напоминает настоящего Шахрукх Кхана, и визуальные эффекты обеспечат, чтобы Кхан был похож на молодую версию самого себя на всем протяжении фильма. “Мне рассказали это кино восемь лет назад в этой самой комнате. Сегодня у меня есть компания, где я могу воспользоваться этой технологией, когда один и тот же актер играет молодой возраст [с помощью VFX], а затем свой возраст. В то время как в голливудских фильмах это использовали для меньших временных отрезков, мы делаем это на протяжении всего фильма - где-то два с половиной часа. Добиться того, чтобы это получилось в фильме, будет замечательно. Выглядеть не так как я и все-таки выглядеть как я."
Но Кхан сокрушается, что индийским кинопроизводителям еще предстоит понять, что им не обойтись дрянным VFX в то время, когда глобальный кинобизнес перешел на следующий уровень с точки зрения технологий. Хорошие VFX требуют времени и денег, и Кхан считает, что индийские кинодеятели должны понять это и не ловчить.
“Для фильма подобного Fan мы их поднимаем на совершенно новый уровень,” говорит он. “Мы можем делать обычные эффекты, можем удалить провода, заставить людей летать и всякое такое... но этот фильм продемонстрирует огромный талант компании и набор навыков, которые действительно являются передовыми. Мы также ведем переговоры с Анандом Рай по поводу еще одного фильма, где они хотят, чтобы я играл карлика. Это потребует других технологий, аналогичных технологиям во Властелине колец, оборудования и техники захвата движения... мы планируем сделать это в Индии. Мы доставим сюда оборудование и технологии мирового класса, чтобы сделать работу международного уровня.”
Кхан говорит, что зрители в Индии, получившие удовольствие от лучших голливудских фильмов, теперь ожидают спецэффекты мирового уровня и в индийском кино. “Бюджеты индийских фильмов все еще являются низкими, но я хотел бы продолжать зарабатывать и модернизировать технологии в своей компании VFX, чтобы всегда иметь возможность осуществлять передовые работы, а не только чистить кадры, что больше похоже на работу вспомогательного подразделения. Мы практически становимся безубыточным. Качество необходимо, и творческие люди Индии должны в это поверить,” говорит он.
За хорошее качество VFX надо платить, добавляет он. “Качественная работа требует времени, а еще больше вам нужны талантливые люди, чтобы осуществить это. А талант стоит дорого. Вы чистите фото в течение одного часа, но для лучшего результата может потребоваться три с половиной часа. Это нужно понимать. Если не дать технику хорошие деньги, он уйдет работать для Гарри Поттера.”
Кхан говорит, что лучшим индийским талантам за границей нужно дать достаточно стимулов для возвращения работать в Индию. “В некотором смысле это совсем как Swades [фильм Кхана, где он играет ученого НАСА, который возвращается в Индию и помогает провести электричество в отдаленную деревню]. Вы должны быть в состоянии привлечь лучшие индийские таланты приехать сюда и работать в Индии, чтобы мы могли зажечь здесь эту чертову лампочку. Мы можем запускать отсюда спутники, но все-таки лучшие таланты должны работать здесь, чтобы делать все это в Индии. А таланты приедут сюда для работы только за деньги. Даже сегодня бюджеты различаются в 400 раз. Что мы делаем за $5 миллионов, там составляет $50 миллионов.”
Кхан говорит, что когда дело касается таких технологий как VFX, Индия все еще ведет сражение с восприятием. “Индийская репутация все еще такова, что Голливуд хочет выполнять здесь небольшие работы, а не ультрасовременный материал. Но я сказал всем в моей компании, что мы не станем брать проекты, являющиеся очень небольшой частью или нетворческой частью фильма. У меня четкая позиция, что спецэффекты в любом фильме Red Chillies будут мирового уровня, будут ориентиром и будут приучать людей к определенному уровню.”
И VFX не могут игнорироваться долгое время, указывает он. “Это часть жизни в создании фильмов. Но я знаю, это произойдет. Однажды будет прорыв. Придет понимание, что нельзя сделать красивый фильм без хороших VFX. Как только вы привыкаете к хорошему, это становится заведенным порядком. Сегодня нельзя позволять себе выдавать посредственный материал. Нас сравнивают с Голливудом."
“Вы смотрели Spectre?” спрашивает Кхан оживленно. “Я обижался, когда мой сын и его друзья при просмотре Spectre говорили, что автомобиль взорвался лучше, чем в некоторых из моих фильмов. Я также взорвал Бентли, заставив его сделать восемь с половиной поворотов, и добился, чтобы это выглядело как можно более реалистично с трещинами на стекле и все такое. Когда мои дети смотрят фильм, где спецэффектам не уделили достаточно внимания, они говорят, ‘Папа... что за гадость, папа.’ Я говорю им, ‘Арьян [18-летний сын Кхана] у них было мало денег’. Они отворачиваются и говорят, ‘Тогда, папа, разве они не должны были не снимать это?’ Мой автомобиль в Dilwale должен лететь лучше, чем тот в Spectre!”
‘ДЕЛАЙТЕ ДЕНЬГИ, СЛЕДУЙТЕ СЕРДЦУ’
Кхан говорит, что он - своего рода Суфий в мыслях, далекий от того, чем являются его фильмы, или того, как люди воспринимают его в действительности. “Если вы читаете то, что я пишу или даже то, что я иногда высказываю на Твиттере... полет моей фантазии является неопределенным, странным, иным, философским, граничащим со скучным или удивительным. Это больше соответствует суфийскому поэту. Если я использую это в своих фильмах, вероятно, я изолирую вас и самого себя от бизнеса, которым я занимаюсь.
Мои личные убеждения очень отличаются. Я читаю лекции своим детям, они скучают и говорят, ‘Папа, что ты хочешь сказать?’” смеется он.
Но сердце Суфия в сторону, Кхан признается, что знает, когда и как ухватить возможность сделать деньги. “Я не жадный. Если я сижу со своей командой, я не знаю, кто и когда собирается мне заплатить, откуда поступит следующий чек или сколько и на что я трачу. Я никогда не занимаюсь подсчетами. Но я знаю одно: Если я получу шанс заработать немного денег, то я не пропущу эту возможность. И под этим я не имею в виду фирмы, которые создаются, имеют команду, период созревания и т.д. Здесь я говорю о своей собственной работе... если даже сейчас мне скажут, что я должен пойти на обед, за который мне дадут вознаграждение, то тогда я брошу все, чтобы пойти и заработать. Для меня эти деньги не являются легкими; это большая тяжелая работа. Я полагаю, что нужно пользоваться случаем до того, как он окажется на пути, а не позже.”
Даже достигнув таких головокружительных высот успеха и богатства, почему он должен делать это? “Я не знаю, что это... это жадность, неуверенность, страх или уже просто привычка... или то, что я хочу купить самолет? В отличие от других актеров, я не могу просто сидеть и отдыхать в выходной, если есть возможность заработать деньги и вложить капитал в мой бизнес. Многие другие актеры говорят, ‘Мне нужна спа-процедура.’ Я говорю, к черту спа. Это занимает много времени,” говорит он.
“Я встречаюсь с премьер-министрами, предполагалось, что я встречусь с Римским Папой. Но если на какой-то улице будет мероприятие, то я сделаю это.”
Кхан говорит, что в некотором смысле личность, которую он создал, и его культовый статус вынуждает его продолжать этот рабочий забег и зарабатывать деньги. “Люди говорят, Шахрукх Кхан не должен делать ту работу или эту. Я всегда говорил, что считаю, что я не Шахрукх Кхан, я - парень, что работает на Шахрукх Кхана, и он сказал мне продолжать работать. Потому что, когда я стал Шахрукх Кханом, тогда я не буду работать даже минуту, поскольку Шахрукх Кхану нет надобности работать. Мое лицо продается, я могу куда-то пойти и заработать деньги. Следуя этой логики, я не должен работать вообще. Но я чувствую, что должен продолжать работать, тогда все это продолжается... мое лицо продолжает продаваться.”
Но, даже продолжая двигаться вперед, он понимает и важность следовать своему сердцу. Однако, это должно быть после того, как у него есть достаточно материальных благ. “Таким образом, я бы сказал молодежи: Стремитесь зарабатывать. И как только вы заработали, каким бы жадным вы ни были, установите лимит. После этого, делайте то, что приносит вам радость и что вам хочется делать. Не ввязывайтесь в производство сахарного тростника, потому что кто-то сказал вам, что на этом можно сделать деньги. Я никогда так не поступал. В самом начале моей карьеры мой друг Вивек Васвани сказал мне: Достигни успеха, а затем делай то, что хочешь делать.”
ПРИНЯТИЕ МИРА
В свои 50 Кхан по-прежнему работает около 18 часов в день, и кино – это главное в его жизни. И у него есть две мечты: Первое - построить в Индии студию мирового уровня, а второе - снять индийский фильм, который приведет в восторг зрителей по всему миру.
План студии, как он признает, это своего рода “разбитая мечта”.
“Мы все нынче говорим, 'Сделано в Индии’. Лично я заинтересован в создании большой киностудии в Индии. У нас есть культура кино, поэтому должна быть и международная студия. Пока я не думаю, что какая-нибудь международная студия хочет вложить средства и создать здесь реальную студию, так как это не жизнеспособно для них. Я подсчитал, что если сегодня у нас есть готовая студия, упакованная по полной программе, потребуется 40 лет, чтобы вернуть инвестиции. Так что пока это не жизнеспособная бизнес-модель. Это невозможно. Сегодня цены на землю в Мумбаи слишком высоки. Как бы мне не хотелось, я не думаю, что возможно вернуть инвестиции. Поэтому на данном этапе, это разбитая мечта, но у меня есть эта мечта.”
Второе более достижимо. “У меня есть ощущение, что прежде чем я выдохнусь или уйду на покой, я сделаю тот один индийский фильм, который увидит мир. Я не знаю, сделаю ли я его как продюсер, режиссер или актер. У меня нет четкого плана. У меня есть производственная компания, так что возможно я буду продюсером этого фильма. Я могу захотеть быть режиссером.”
И это будет индийский фильм. “Лучше стать хозяином в своем мире, которым я все еще не овладел, чем броситься в мир [и сделать голливудское кино]. Рынок здесь. Я бы все таки почувствовал себя более гордым, если бы смог сделать ‘Сделанный в Индии’ фильм, который станет международным.”
Он не сомневается, что при своем культовом статусе, который дали ему зрители в Индии и представители диаспоры по всему миру, он не станет сниматься в бессмысленной роли в голливудском фильме.
“Речь идет о стране. Я действительно представляю страну на данном этапе моей карьеры и являюсь важным ориентиром в кинематографическом контексте. Это вопрос национальной гордости. В западных фильмах я не могу играть роль, которая бы заставила людей моей страны подумать, “Почему он сделал это?’ Это разочарует индийцев. В этой стране по крайней мере 10-11 крор человек смотрят наши фильмы. И я думаю, из более чем миллиарда индийцев, пятьсот миллионов знают меня, по крайней мере, по имени.”
В то время как он взволнован проходящими в настоящее время переговорами с режиссером Bend It Like Beckham Гуриндером Чедха о возможном проекте, Кхан говорит, что сделал бы дружеское появление в любое время для "хорошего друга" Моники Беллучи. “Если бы Моника Беллучи сказала, ‘Шахрукх, приезжай и просто посиди в этой сцене’, я с радостью сделал бы это только для нее.”
В противном случае, конечно же, это должна быть “сильная роль”. “Кроме того, мне 50 лет, я не знаю каратэ и я не умею танцевать как [Джон] Траволта. Разве что только роль 50-летнего смуглого человека. Шанс снять Книгу джунглей уже упущен. Там я бы сыграл Маугли. Если будут снимать фильм про пятидесятилетнего Маугли, то я то, что нужно!” говорит Кхан, демонстрируя свое чувство юмора. “Иначе мне пришлось бы играть индийского доктора или, учитывая то, как я выгляжу, злодея, который закладывает бомбу и убегает. Я не хочу делать это.”
Но разве Ирфан Кхан и Приянка Чопра не вышли на международный уровень и не сыграли впечатляющие роли, спрашиваем мы.
“Я ни с кем себя не сравниваю, но я действительно считаю, что ожидания от меня были бы выше. Вы упомянули имена более молодых людей. В свои 50 я рассуждаю по-другому. Если я отдаю девять месяцев, я должен вернуться с чем-то, что находится на одном уровне с тем, что я сделал бы в Индии. Но фильм, который посмотрит весь мир, я хочу быть частью этого индийского фильма,” повторяет он.
И время Индии настало, указываем мы. Кхан быстро добавляет: “Haan, aur mera bhi. [Да, и мое тоже.]”
О ДЕНЬГАХ
Не становитесь философом, пока не стали богатым. Нет никакого смысла в том, чтобы быть бедным философом.
ПРО СТАРТАПЫ
Про это слишком много суждений. Я пока еще не до конца это уяснил. Я не хочу входить в пространство, где компания теряет деньги; инвесторы из Сингапура вкачивают деньги, а мы тут все тратим деньги и радуемся этому.
О ПРОПИСНЫХ ИСТИНАХ БИЗНЕСА
Когда компания говорит о снижении затрат, это означает, что у них изначально была плохая идея или идея стала плохой. Когда фильм начинает говорить о мировых сборах в кассе, это означает, что фильм провалился.
О НЕПОНИМАНИИ
Я раздражаюсь и огорчаюсь. Я расстраиваюсь. Иногда мне кажется, что это проблема успеха; ты теряешь способность удивлять людей или свободно высказываться. Мой имидж - прекрасная позолоченная клетка.
О НЕГАТИВНЫХ КОММЕНТАРИЯХ И НЕНАВИСТНИКАХ
Сачин Тендулкар однажды сказал репортеру, когда его постоянно пытались заставить покинуть спорт: ‘Когда люди бросают в вас камни, вам решать, использовать их, чтобы построить из них мост, или чувствовать из-за них боль. Я строю мосты. Я строю дорогу, чтобы идти по ней.’ Теперь я понимаю, о чем он говорил
ОБ ИДЕЯХ И ИСПОЛНЕНИИ
Идеи не должны быть безупречными. Исполнение может сделать их безупречными или разрушить их. Я не хороший исполнитель, за исключением того, когда делаю домашнюю работу для своих детей.
ОБ БЕСПРИСТРАСТНОСТИ
В 50 я могу создать новый элемент для себя кроме распахивания рук. Я знаю это. Я не хочу это делать, но если захочу, я могу. Я уверен в этом. И я также знаю, что она [его известная поза с распахнутыми руками] никогда не становилось тем, чем является, только из-за меня. Она не должна быть тем, за что почитают. Конечно, я горжусь ей. Но двигаюсь дальше.
О ЕГО НАСЛЕДИЕ
Мои дети - мое наследие. Я не могу оставить наследие для них. Вы не оставляете наследие, наследие создается.
ФОНД МИРА: ДАНЬ ШАХРУКХ КХАНА ЖЕНЩИНАМ
Мечты Шахрукх Кхана о создании студии или покупке самолета могут ждать. Что не может, так это идея сделать что-то для женщин, ставших жертвами кислотных атак. Кхан говорит, что Фонд Мира, названный в честь его отца Мира Таджа Мохаммеда Кхана, был учрежден им два года назад и генеральный директор Red Chillies Венки Майсур и специальная команда заняты воплощением планов.
"Мне хотелось бы вкладывать доходы от всех шоу, которые я делаю, в фонд. Я еще не полностью в это вовлечен, но я предан этому делу. Активность пока на небольшом уровне, но я пригласил некоторых хороших людей поучаствовать в нем," говорит он.
“Я хочу посвятить свою жизнь контролю, проверке, заботе и уходу о женщинах, являющихся жертвами кислотных атак. Действия будут целенаправленными. Своей карьерой и жизнью я обязан женщинам. Меня окружали самые красивые женщины в мире, и я хочу, чтобы они понимали, что они - самые красивые женщины в мире.”
Кхан говорит, что хочет, чтобы фонд приносил пользу этим жертвам на юридическом фронте, а также настаивал на более сильных законах, если нужно. Он также хочет возвратить этих жертв кислотных атак к нормальной жизни, предоставляя им рабочие места, а не только помогая получить доступ к лучшим медицинским услугам.
"Женщины прекрасны, какими бы они ни были, и я хочу возвращать им их красоту. Я хочу, чтобы они получали лучшие медицинские услуги в мире,” говорит он.
"Некоторые из лучших индийских докторов работают по всему миру... Я буду просить их, уговаривать и они будут в этом участвовать. Если придется умолять, я сделаю и это."
О КЛУБЕ 300 КРОР
Я знаю, что не все мои фильмы заработают 300 крор. И я не расстраиваюсь из-за этого. Салман Кхан знает, какой его фильм его заработает 300 крор, Аамир Кхан - также. Я счастлив и фильмами, получающими 150 крор. Однако я также хотел бы сделать фильм, который заработает 1000 крор. Именно это я жду от себя.
О КОНКУРЕНЦИИ МЕЖДУ КХАНАМИ
Если была размолвка, то, пока она не разрешится, люди продолжают писать об этом и создавать шумиху. Поскольку СМИ нужно что-то, о чем поболтать, о чем писать каждый день. Мы общаемся и даже разносим фильм друг друга. Мы шутим, соглашаемся и не соглашаемся. Но личных проблем нет.
Спасибо большое за перевод - nml.znaemtolk.com http://indiatv.ru/forum/viewtopic.php?f=6&t=190985&start=5535#p1716506
|
|
|
| Всего комментариев: 0 | |