Интервью для журнала Screen 2012 г.
ФАКТИЧЕСКИ ЛЮБОВЬ
ШАХ РУКХ КХАН готов покорить аудиторию снова, на сей раз с романтическим персонажем в Jab TakHai Jaan, наиболее ожидаемой историей любви 2012. В неограниченной беседе с Screen суперзвезда говорит о легендах, историях любви и Яш Чопре, вечном романтике
Приянка Синха-Джа
Суперзвезда Шахрукх Кхан в соответствии с традицией прошлых нескольких лет в последнее время занимается продвижением самого крупного предложения на Дивали — фильма Яш Чопры Jab TakHai Jaan (JTHJ). Фильм, оказавшийся последним для скончавшегося кинопроизводителя, история любви, снятая им спустя почти восемь лет после Veer Zaara, приобрел еще большее значение.
Кхан также был на второй позиции в списке живых легенд (среди актеров) по итогам голосования Screen Survey 2012, получив более высокий процент чем актер-ветеран Дилип Кумар и Аамир Кхан, которые вместе разделяли третье место. Выдержки из интервью с актером:
Каково это считаться живой легендой, в величественной компании с Амитабхом Баччаном, Дилипом Кумаром и Аамир Кханом?
Я могу уйти на покой теперь (улыбается). Очень приятно, что тебя оценили за 20 лет работы — я не думаю, что это — занятие, думаю, это — работа. Моя аудитория — мой работодатель, и я рад, что по их мнению я делаю достаточно хорошую работу. Надеюсь, меня ничто не удалит от моей работы в ближайшее время.
И чем бы вы объяснили веру вашего работодателя?
Тут есть несколько аспектов. Ты должен усиленно потрудиться несколько лет, а далее — допущение, что раз ты воплощаешь определенную персону на экране, ты — больше чем твоя работа. Это может быть верным, а может и не быть. Я не думаю, что я — больше, чем моя работа, или кто-то, кому следует подражать. В отношении работы, да. Я работаю очень много. Я знаю немного свое ремесло. В моем случае, возможно, есть еще множество того, что дополняет меня: я — образованный человек, очень хорошо говорю, я — скромен или я — семьянин, деловой предприниматель... Иногда, люди выстраивают образ намного более хороший чем я настоящий. Другая часть того, чтобы быть легендой, в том, что люди знают о твоих
слабостях. На экране я очень высокий, очень красивый, но все это
организуется совместными усилиями сотни людей — музыкальным фоном, камерой, звуком и т.д. Меня выделяют и заставляют выглядеть намного лучше, большим-чем-жизнь, как в кино, а люди переносят эту персону в реальную жизнь. Я всегда считал, что буду настоящим в реальной жизни, поэтому появлюсь в футболке или забираюсь на крышу машины. Много раз люди пытаются мне сказать, 'Шахрукх, ты слишком важный, чтобы вести себя вот так. Нет. Я думаю, что я слишком реальный, чтобы не вести вот так. Мне нравится быть Доном, нравиться быть Самаром, но я люблю быть и собой. Я был среди немногих актеров, которые стали незагадочными в реальной жизни. Да, у меня есть свои недостатки, я — слабый и у меня нет с этим проблем. Не имею никого в виду, но я не делаю макияж, когда отправляюсь на пресс-конференции, я не ношу вкладыши, чтобы выглядеть более высоким чем моя героиня, которая выше меня, потому что это не я. Иногда, находясь на крикетном матче, я не боюсь показывать свою печаль, если мы проигрываем, даже при том, что знаю, что 40 камер направлены на меня. Я не боюсь защищать свою семью, даже если это за счет людей, думающих, что
я — слабоумный. Я не боюсь показывать мое неудовольствие кому-то, кто по моему мнению несправедлив со мной. Во мне есть одна персона для экрана, и она живет, дышит и умирает там. Когда фильм закончен, я
принимаю двухчасовую ванну, и смываю ее. Когда кто-то достигает стадии, когда предполагается, что я — легенда, это может быть потому, что люди знают, я — кто-то, кем они могут стать, потому что я столь же слаб, как они. Один друг сказал мне, что ты можешь стать легендой только, когда у тебя есть слабости. Совершенство никогда не может стать легендарным.
Супермен — не легенда. Мухаммед Али — да Легенда — это кто-то, кого можно травмировать, можно уничтожить, но несмотря на это он может вернуться. Он может падать и подниматься. Думаю, именно поэтому люди отнесли меня к этой категории. В мире кино, я думаю, это Амит-джи или Дилип-сааб. Думаю, это Сачин Тендулкар. Если же ты лишь часть кинопленки, вышедшая в реальный мир, то ты — только кинозвезда. У тебя должно быть сердце, ты должен сердиться, должен грустить. Я вырос, наблюдая Амит-джи, и я не хочу анализировать, но, да, были времена, когда он был травмирован, и он был сердит и расстроен миром, не потому что люди подвели его, а потому что, возможно, он чувствовал, что он не был достаточно упорен. Это желание проявить себя достаточно хорошо, снова и снова, для аудитории, которая создала тебя, не будучи циничными — вот что сделано его легендой. Нет ничего необычного в том, чтобы быть особенным. Необычно быть обычным, даже при том, что ты — большая кинозвезда.
Чтобы описать вас, часто используется слово страстный, вы думаете, оно подходит?
Страсть — несколько чувственный термин, но да. Я думаю, что я страстен в том смысле, что когда я что-то делаю, мне хочется это сделать лучше всего, не с точки зрения совершенства, а с точки зрения моих возможностей. Поэтому я очень взволнован тем, что делаю в определенный момент, а когда этот момент прошел, я взволнован в отношении следующего. Я никогда не делал того, чего не хотел. Я никогда не делал этого, даже когда я начинал. Когда люди говорили мне, ‘Ты обязательно должен присутствовать на этом вечере, это поможет установлению деловых контактов’, но я этого не делал. Очень крупный продюсер встретился со мной и сказал, 'Я видел твои телевизионные работы, не мог бы ты прислать мне свои фотографии?' Я сказал, 'нет'. Я ответил что-то типа, 'Вы же видели меня, и мне бы хотелось работать с вами', но он отказался. Намного позже, он позвонил и предложил сотрудничать, но я отказался. Я работаю с людьми, которыми я
наслаждаюсь, с теми, с кем я чувствую себя душевно. И дело никогда не
бывает в деньгах. Я делаю это только потому, что это мне весело. Как с
крикетом — я не могу контролировать сам процесс, но я им наслаждаюсь. Мне нравится идея, иметь команду, которая может придти и победить. Не за деньги, не за славу. Я знаю, что если ты что-то делаешь со страстью, имя, слава и деньги последуют. Это именно так просто. Страсть — предпосылка для успеха. Я не обеспокоен о деньгах, если бы был, то тогда работал бы лишь за деньги. Если бы я беспокоился об имени, то я бы был только озабочен тем, что срабатывает лучше всего и это истории любви. Но я думаю, что Ra.One заставит ребенка улыбнуться. Я буду делать Jab Так Hat Jaan, потому что знаю, что Яш-джи будет счастлив снимать его. Я мог бы сделать оригинальный фильм и получить Screen Award, но я никогда ничего не делал ни по какой причине, кроме как улучшить чью-то жизнь. Я
действительно счастлив знать, или не знать, что где-то, в каком-то
уголке мира, мать и сын сидят и смотрят мой фильм по телевизору и
получают удовольствие. По мне это огромный успех.
Вас еще называют самым романтическим героем нашего времени, как это приклеилось?
Единственные истории любви, сделанные мной, это на самом деле Veer Zaara, Dilwale, Mohabattein, Dil To Pagal Hat и Kuch Knch Hota Hai. Остальные были социальными драмами, боевиками и т.д. Люди думают, что я играю только в историях любви, возможно, потому что люди, с которыми я сделал их, как например Яш-джи, тоже очень твердо верили в любовь. Кроме того, я нахожу красоту в каждой женщине. Я понимаю чувство любви к женщине в самым хорошем милом смысле. Я не могу обидеть или быть непочтительным с дамой. Я расстраиваюсь, если такое случается, а если это происходит из-за меня, это расстраивает меня еще больше. Такое могло случиться в следствии того, что меня воспитывали женщины. Моя мать, сестра, жена, дочь — начиная с детства, я был окружен женщинами. Я первый сын в нашей семье, поэтому у меня было четыре тети, бабушка, моя мама и ее друзья.
Что касается девушек в моих фильмах, будь то 17 девушек из Chak De или только одна актриса, они все одинакова важны настолько же, насколько я. Я не рассматриваю женщин на работе в профессиональном плане. Я очень нежен в отношении них. Я отношусь к ним на равных. Это похоже на любовь — у нас может что-то пойти не так, как надо, мы можем быть грустными, но давай попытаемся сделать это вместе и не превзойти друг друга.
Расскажите нам что-нибудь о вашем персонаже Самаре в Jab Так Hai Jaan и фильме.
Персонаж Самар может быть описан как неумолимый и безумно влюбленный. Катрина играет типичную героиню Яш Чопры — в ней выражается его идеология женщин, но Катрина своей игрой вносит новый взгляд. В тоже время Анушка играет анти-героиню Яш Чопры, которая, возможно, немного более практичная. А затем то, как сойдутся эти три человека. Я думаю, что начинаю показывать многое от самого себя в фильмах в последнее время, потому что мне становиться более комфортно показывать себя чуть больше. Так что это ближе ко мне в реальной жизни. Дон также близок ко мне в чувственности, но эта неумолимость, устойчивость, гнев также близки мне. Когда он говорит 'tera rooth ke mujhse jaana...' я нахожу его настоящим. Есть сцена с Катриной в церкви, которая мне особенно нравится.
Вы бы сказали, что за эти годы кинематографические
правила в отношении историй любви изменились? Я имею в виду, что,
конечно же, часть "мальчик встречает девочку" осталась неизменной, но
что измелилось в выражении этого?
Теперь вполне может быть "мальчик встречает мальчика", и они влюбляются (смеется). Но серьезно, в истории любви, классической или нет, должны быть два человека, которые завязывают отношения друг с другом. Они могут быть в ситуации, являющейся большей чем жизнь, или в очень скучной, типа автобуса или такси. Что точно нужно для истории любви, это два человека, иначе вы окажитесь полностью самовлюбленным и влюбляетесь в себя. Вы также можете любить кого-то странно, не давая человеку знать об этом, но для истории любви в кино вам нужны по крайней мере два человека и ситуации, где их
жизни пересекаются. Таким образом есть два человека, которые
действительно не знают, то, что между ними, правильно это или нет,
непрактично или глупо. Я делаю классическую историю любви как, Veer
Zaara после долгого перерыва. Так что, как вы и сказали, грамматика
немного отличается. Возможно, это чуть более в физическом плане, чем то, что мы бы сделали семь-восемь лет назад. В интимной сцене я — в трусах, а на ней рубашка, которая возможно в современном мире более приемлема. Я уверен, что пара общается без одежды, но мы никогда не показывали этого в наших фильмах. Мы сделали это более деликатным, и больше в духе: karte nahin hain par karna chaahenge.
Ваш партнерши, Анушка и Катрина, принадлежат к новому поколению, каков их вклад?
Анушка и Катрина пришли из мира, где смотрели совершенно другое кино и читали другие книги, поэтому с ними я играю любовные сцены по-другому. Я пытаюсь делать их в соответствии с ними, потому что (в моем характере) как влюбленный, я буду любить вас так, как бы вам хотелось, чтобы я вас любил. Влюбленный должен быть таким. Влюбленный должен отдавать. Поэтому когда они делают сцену, я думаю типа, 'я сделаю это так же, потому что именно так она признает.' Я получаю большую помощь от них обоих как актрис. Кое-что я нахожу общим с моими более ранними героинями. Касаемо Анушки, мне нравится то, что она не осознает, насколько хорошо она сделала сцену. У Каджол было такое качество. Катрина — очень большая звезда, но она очень скромная, милая и добрая, и та, кому ты хочешь понравится своей работой. Это само по себе великолепное качество. Она заставляет тебя подниматься на более высокий уровень в плане игры, не
говоря особо много.
Fauji, телесериал (о жизни в армии), где вы сыграли Абхиманьи Рай, принес вам множество поклонников, вы взяли что-нибудь из вашего опыта для роли Самара?
Жизнь сделала полный виток, но я не думал, что эти роли похожи. Самар — парень, обезвреживающий бомбы, какого никогда не делал раньше. В этом смысле я думал о персонаже, как об очень сухом, как пустыня... я играл его именно так. Он действительно рискует, потому что его называют человеком, который не может умереть. Его философия в том, что 'сама жизнь причиняет вам очень много боли, так почему нужно бояться смерти от бомбы?' Это сущность его существования. Это признание. Это не фатализм. Признание смерти — одна из самых больших сил, которая может быть у вас. Единственное, что Бог сказал вам наверняка, это то, что вы умрете. Это единственно, что является точным, и все же мы не можем признать это. Тот, кто знает о бренности жизни, и все таки живет, у того сильный характер. Поэтому я играю его в таком ключе. Это очень непохоже на оживленного молодого Абхиманью Рай из Fauji, который был неудержим, безграничен — он прыгает с парашюта и приземляется на девушку! Военные сильные мужчины, но Самар — своего рода конфликтный парень, который вымещает это на своих бомбах. Он идет прогулочным шагом, когда взрываются бомбы — это моя дань к той сцене из Trishut, когда Амит-джи идет под взрывами бомб. Он мужественные, с немного суровой чувственностью и пониманием этого. Абхиманья был более симпатичным — больше соответствует challa.
Каково это осознавать теперь, что вы были героем последнего фильма Яш-джи?
Я чувствую себя очень счастливым, хотя я понятия не имел, что это будет его последним фильмом. Он действительно упоминал во время последнего графика, что он перестанет снимать после этого фильма, но я никогда не верил этому. Я думал, что два-три года спустя, я сяду с ним и скажу, 'Яш-джи, давайте сделаем следующий фильм. Найдем с вами 19-летнюю девочку и снимем фильм'. Кроме того, когда ты заканчиваешь фильм, это очень изнуряет. Ты чувствуешь типа, друг, теперь я ничего не сделаю. Иногда я чувствую себя именно так после фильма, а спустя месяц делаю следующий. Так что я думал, что он переживает такое же. Я плакал, но я не печален совсем. Я лишь чувствую, что мы должны праздновать его работу. Его фильмы — Waqt, Ittefaq, Chandni, Lamhe — они все праздновали жизнь. И как некоторые из созданных им персонажей, его фильмы также жаждали любви. Он никогда не пытался колдовать с историй или контролировать ее. Он обычно чувствовал фильм, историю. Это очень выдающийся фактор о нем по сравнению с большинством режиссеров, с которыми я работал.
репост группы ВК https://vk.com/likesrk
|